Виктория Бекхэм: «Да, это тяжело, но мне приходится бросать мужа и детей»

Близкие друзья Виктории и Дэвида Бекхэм утверждают, что пара как никогда близка к разводу.

Мало кто верил в прочность брака Виктории и Дэвида Бекхэм. А они недавно отметили 17-летие со дня свадьбы. Впрочем, торжество подпортили слухи о том, что у супругов не все ладно. Иначе с чего бы Виктории допоздна торчать в своих модных мастерских вместо того, чтобы быть рядом с красавцем-мужем?

Даже родная мать Виктории не может понять, зачем столько работать, если твой супруг — один из самых высокооплачиваемых футболистов мира. Близкие друзья пары утверждают, что Виктория с головой ушла в свой бизнес именно потому, что стремится отвлечься от проблем с мужем.

Говорят, что супруги все чаще стали ссориться: на почве ревности, из-за разных взглядов на воспитание детей, по поводу многочисленных тату Дэвида или потому, что Виктория стала позволять себе выпить лишнего на вечеринках…

— Виктория, скажите честно, сколько правды во всех этих слухах?

— Стараюсь их даже не комментировать: не знаю, что сказать. У нас с Дэвидом не просто хорошие — у нас потрясающие отношения. Я любима и люблю. Вот, собственно, и все.

— Не так давно по Интернету гуляла картинка: муж вытаскивает вас из ресторана, поддерживая в буквальном смысле слова…

— Да, помню. Отличная была вечеринка по случаю Недели моды в Лондоне! Я и впрямь наутро мучилась от похмелья. Но выпила на самом деле совсем не так много, как может показаться, глядя на фото. (Смеется.)

— Раньше вы предпочитали мини и провокационные декольте, а теперь все чаще появляетесь в элегантных платьях в пол. Это муж так повлиял на ваш вкус?

— Нет, просто почувствовала, что стала старше. Не ношу больше совсем уж узкие обтягивающие платья, которые предпочитала в юности. Маленькие платья с застежкой на спине, знаете? Именно они стали моим дизайнерским фирменным знаком. С их помощью я выражала свою женственность, они придавали мне уверенность в женских чарах. Лучший наряд для вечерних свиданий, а если еще надеть туфли на шпильках — беспроигрышный.

Муж, кстати, как-то подтвердил, что женщины в таких платьях очень нравятся мужчинам. Теперь я надеваю более свободные наряды, хотя и с непременной застежкой-молнией на спине. Я имею в виду торжественные выходы. А обычно ни о каблуках, ни о вечерних нарядах и речи нет. Спортивные брюки, кроссовки и мужской безразмерный свитер под горло, никакого макияжа и волосы, собранные в хвостик, — вот как я выгляжу не при параде. И мне это нравится. А раньше — не уверена, что понравилось бы…

— Наверное, вы не слишком любите вспоминать время, когда выступали в Spice Girls, особенно если учесть, в каких нарядах приходилось выходить на сцену…

— Мы все были, грубо говоря, куклами. Девочки предпочитали носить дешевые, зато бесплатные тряпки, которые нам выдавали. Мел Би обожала леопардовые расцветки, а Эмма — «кукольные» розовые платьица и гигантские платформы… Мне это было на руку. Я всегда любила модную одежду и старалась выкроить из бюджета деньги на дизайнерское платьице. (Улыбается.) А получала ли я удовольствие…

Честно говоря, когда девочки запрыгивали на стол и начинали там зажигать, моей первой мыслью было — а выдержит ли стол? Я не чувствовала себя как рыба в воде. Частенько не понимала, что именно должна делать, как себя вести. Но, танцуя на высоченных каблуках, отвлекалась и расслаблялась. Думаю, для таких занятий я слишком закрытая и сдержанная… Помню, как забеременела, но продолжала выступать в парике и жутком комбинезоне. Время шло, живот рос, а комбинезон приходилось носить все тот же. Я ужасно себя чувствовала. Как-то перед выходом на сцену спросила у менеджера, что будет, если я переоденусь во что-то другое. А он ответил, что меня засудят. Невеселые воспоминания…

— Выйдя замуж за одного из самых высокооплачиваемых футболистов мира, вы могли бы расслабиться и уже ничем другим не заниматься, кроме воспитания детей. Почему вы вдруг решили стать дизайнером?

— На самом деле, я с детства любила моду. До сих пор помню терпкий аромат маминых духов, ее нарядные платья и костюмы из бархата с подкладными плечиками. Всегда обожала смотреть, как мама наряжается. Помню, звонил телефон, и она снимала одну серьгу, чтобы удобнее было держать телефонную трубку. Выглядело необыкновенно стильно. Каждое Рождество отец дарил маме какую-то очень дорогую и гламурную вещь. Это была традиция. А я в школе вечно подгоняла под себя школьную форму: там убавила, здесь подшила — тайком от всех, особенно от преподавателей. Иногда просто с помощью булавок в туалете умудрялась новый фасончик себе соорудить. И когда я вышла замуж, вспомнила об этих своих увлечениях. Решила: почему бы не попробовать создать что-то свое?

— Не страшно было начинать? Основать свою компанию, вступить в жесткую конкуренцию, когда столько знаменитостей безуспешно пытаются покорить мир моды?

— Мне было бы гораздо страшнее, знай я все то, что знаю теперь. А тогда… Ну что я могла потерять, если бы провалилась? Но мне важно было доказать самой себе, что я способна занять свое, особое место в мире. Мало кто верил, что у меня получится. Естественно, я была в курсе того, что именно думают обо мне как о «ново­испеченном дизайнере», бывшей певичке из попсовой группы, не имеющей никакого специального образования в области моды. Все было предрешено: никаких шансов. Но я точно знала, чего хочу. Мне не нужно было ничего ни у кого заимствовать: женщина, которую я хотела и хочу одевать, — это я сама. И я очень хорошо эту женщину знаю.  

Конечно, я бы с удовольствием поучилась в колледже, на дизайнерском факультете. Но куда там — с четырьмя детьми! Поэтому я продолжаю учиться в процессе работы, набираюсь опыта. Мой друг — дизайнер Марк Джейкобс подсказал очень важный базовый принцип: не экономить на материалах. Качество прежде всего. На это и ориентируюсь. Но я никогда никого не копировала. У меня есть собственный вкус: я люблю минималистские вещи и решения. Сексуальные, но в меру. Мои первые показы проходили в номерах отелей в присутствии всего пары моделей. Иногда в комнату набивалось множество народу, а иногда не было никого. Именно так я начинала.

— У вас есть друзья среди голливудских знаменитостей. Вас кто-нибудь поддержал в этой затее?

— Немногие. Том Круз, например. Он близкий друг Дэвида. Однажды, еще когда я только начинала, он по­обещал, что непременно заглянет в мою студию в Лондоне. Честно сказать, я не поверила, думала, сказал из вежливости. Тогда у меня не было магазина, ателье находилось у черта на куличках, и никакого гламура. Но в один прекрасный день мы с мастерами работали над коллекцией — и вдруг открылась дверь и вошел Том. Очень долго у нас пробыл. Разговаривал со всеми, вникал в каждую деталь.

С каждой швеей общался так, как только он умеет: люди чувствуют себя особенными в хорошем смысле, необыкновенными. Ну, конечно, все были счастливы ему все показывать и рассказывать. Забавно, что, когда он ушел, какая-то из моих помощниц услышала гул вертолета и говорит: «Наверное, это Том Круз полетел выполнять очередную миссию!». (Улыбается.) Это приятно, когда тебя поддерживают. Но, увы, хватает и негативных моментов.

Например, недавно вы подверглись резкой критике — вас обвинили в привлечении на свои показы истощенных моделей. Как вы к этому относитесь?

— Стыдно писать в соцсетях всякую чушь и придумывать гадости, не существующие в реальности! Все девушки, с которыми мы работаем, абсолютно здоровы. Мой директор по кастингу и связям с модельными агентствами тщательно изучает этот вопрос, прежде чем подписывать с ними контракты. Что касается моего отношения к критике вообще… Конструктивная критика полезна. В конце концов, как бы я ни хотела потешить свое тщеславие, не только ради этого бросаю детей и мужа на время работы. Тяжелой работы, поверьте. Вставать каждый день в шесть утра и постоянно мечтать о том, чтобы выспаться, — так я живу большую часть времени. Иногда ложусь спать, а в голове продолжают крутиться какие-то идеи для очередной коллекции.

Представляете, какое безумие — ложиться в постель с Дэвидом Бекхэмом и думать в этот момент о тряпках? (Смеется.) Думаю, я сама себе самый строгий критик. Не привык­ла, образно выражаясь, похлопывать себя по плечу — мол, молодец, отлично поработала. У меня много планов, например, я мечтаю выпускать линию одежды для женщин, не имеющих возможности платить большие деньги за дизайнерские вещи. А вот чего я в будущем совершенно не хочу — это сидеть и пожинать плоды, отдав бразды правления в чужие руки. Привыкла с юнос­ти работать, может быть, поэтому успеваю и детьми заниматься, и карьерой.

— Вы бы хотели, чтобы кто-то из детей пошел по вашим стопам? Попробовали свои силы в модельном бизнесе или на сцене…

— Мы с мужем хотим, чтобы они были счастливы прежде всего. Но почему бы и нет? В мире моды много творческих личностей, не самое плохое место для развития творческих способностей. Харпер, которой в июле исполнилось пять лет, любит примерить мои туфли на каблуках и поковылять в них по дому. Не прочь и с помадами и красками поиграть… У нее много увлечений. Она занимается балетом, теннисом, а недавно в ее расписании появились и музыкальные уроки. Правда, малышка недавно заявила Дэвиду, что больше всего на свете хочет научиться играть в футбол! (Смеется.) Бальзам на папину душу пролила. Ладно, сыновья­ помешаны на футболе, а теперь и у дочки проявились папины гены.

— Вы балуете детей?

— Напротив, я безумно строгая мамаша. Я кричу на них, когда они ведут себя невежливо, не убирают за собой или ленятся. Кстати, на работе ничего такого я себе не позволяю. Дэвид менее строг, но для нас обоих крайне важно, чтобы у наших детей были хорошие манеры.

— Кстати, муж принимает какое-то участие в вашем творческом процессе?

— В самые напряженные дни перед показами, когда все мы стоим на ушах и не спим ночами, Дэвид приносит вкусные печенья, чай, накрывает на стол и следит, чтобы все члены моей команды хоть немного перекусили. А Харпер, которая обычно не отходит от меня ни на шаг, танцует и таким образом развлекает моих мастериц.

— Он не критикует ваши наряды?

— Вслух — никогда. Подозреваю, что иногда, когда я появляюсь на лестнице, готовая к выходу, он про себя думает: «Черт, что это она нацепила! Кажется, перебор!» (Смеется.) Но мне всегда говорит: «Отлично выглядишь, дорогая!» Возможно, Дэвид не хочет брать пример с меня: иногда я бываю чрезмерно «честной» и откровенной в своих оценках.

— Но недавно Дэвид сказал, что вы в целом одобряете его стиль и не заставляете менять рубашку перед выходом из дома…

— Стоит признать: мужская мода, одежда — непростая штука. Но как одевается Дэвид, мне нравится. Он предпочитает не современную одежду, а винтажную.

— Еще Дэвид заявил, что вы наконец-то смирились с его страстью­ к татуировкам. (На теле футбо­лис­та более 40 тату, большинство из которых посвящены жене и детям. — Прим. ред.)

— Я потеряла им счет! (Смеется.) Пришлось смириться. Я поняла, что для него это нечто большее, чем просто татуировки. Как ни странно, они делают мужа счастливым. Зачем же мне отнимать у него эту радость?

— А себя чем радуете?

— Лучшим из обещаний, которые я когда-либо себе давала, было: обязуюсь ежедневно (по возможности, конечно) ходить в спортзал. Я тогда была беременна Харпер. С тех пор стараюсь по 90 минут заниматься с тренером шесть дней в неделю. В Лондоне люб­лю бегать в парке, в Лос-Анджелесе хожу на йогу. Ем много фруктов и овощей. Из манго вырезаю «ежиков» — и дети считают, что я прекрасно готовлю! (Смеется.)

— Если бы вас попросили выбрать, с кем из солидных и знаменитых людей вы отправились бы на ужин, чье приглашение бы приняли?

— Я по-прежнему предпочитаю ужин со своим мужем. Я — счастливая женщина и прекрасно осознаю, насколько мне повезло с Дэвидом.